Ранняя история франков окутана мифами. Вопрос о происхождении и
первоначальном составе их племенного союза еще не решен в науке окончательно. В
исторических памятниках франки начинают упоминаться с 242 г., когда их отряд,
вторгшийся в Галлию, был разбит будущим римским императором Аврелианом.
Источники, как правило, говоря о франках, перечисляют и отдельные названия
племен, обозначаемых этим общим именем. Большинство историков склоняется к
тому, что это было объединение осколков мелких племен, живших по правому
берегу Рейна, а также примкнувших к ним многочисленных дружин, которые ранее
отделились от германских племен, населявших прибрежные районы Северного моря.
Полагают, что в племенной союз франков объединились такие западногерманские
племена, как убии, тенктеры, хамавы, батавы, херуски, хатты, сугамбры и др. В V—
VII вв. слова «сугамбр» и «франк» нередко употреблялись как синонимы.
III и IV века ознаменовались постоянным натиском франков на Империю. Во
второй половине III — первой половине IV в. римские войска нанесли им ряд
поражений, сопровождавшихся массовым поселением франков на территории
Империи сначала в качестве рабов и колонов, а затем и в качестве федератов. Вплоть
до V в. у них не было общего управления, но к середине IV в. внутри рыхлого
объединения уже образовались два довольно прочных союза салических и
рипуарских франков. Именно салические франки, или салии, были первыми из
франков, получившими разрешение осесть в пределах Империи. Они занимали так
называемую Токсандрию — северо-западную часть Галлии. Несмотря на то, что
салические франки стали поддаными Империи, у них сохранились свои конунги —
племенные короли. В 30-х годах V в. один из них — Хлойо — расширил занимаемую
ими территорию до Соммы. Считается, что к середине этого столетия родоплеменной
строй у салических франков уже разложился, а власть военных вождей превратилась
в постоянную королевскую власть. Однако она была еще очень непрочной, о чем
свидетельствует, в частности, изгнание франками преемника Хлойо — Хильдерика,
который, правда, впоследствии был призван ими обратно. Хильдерик был верным
союзником Рима и защищал Империю от вестготов, саксов и алеманнов. Хотя
франки были еще язычниками, они находили взаимопонимание с католиками —
галло-римлянами, а христианская церковь в области их расселения даже получила
особые права.
В середине V в. Аполлинарий Сидоний так описывал франков: «С макушки их
рыжеватые волосы падают на лоб, а обнаженный затылок сияет, потеряв свой
покров. У них светлые глаза серо-голубого оттенка. Они чисто выбриты и вместо
бороды носят редкие усы, за которыми прилежно ухаживают, расчесывая их
гребнем. Тесная одежда облегает стройное тело мужчин; одежда высоко подобрана,
настолько, что видны колени, широкий пояс охватывает их узкую талию. Они
развлекаются тем, что бросают двулезвенные топоры на большое расстояние,
заранее предрекая, где они упадут, размахивают своими щитами, прыжками
опережают брошенные ими копья, чтобы таким образом первыми достигнуть врага.
Их любовь к войне возникает уже в юном возрасте. Если они оказываются
побежденными в результате превосходящих сил врага или неблагоприятной
местности, то падают жертвой смерти, а не страха. Пока они не побеждены, они
стоят непоколебимо, и их мужество длится едва ли не дольше, чем их жизнь». Знаменитый Хлодвиг из рода Меровингов (481—511 гг.) который по праву
считается основателем Франкского государства, получил в наследство власть только
над частью салических франков, у которых кроме него было еще не менее трех
королей. В союзе с королем другой части салических франков Рагнахаром он
одержал в 486 г. при Суассоне победу над бывшим римским наместником Сиагрием
и, уничтожив таким образом последний осколок Западной Римской империи,
расширил свои владения до Сены, а затем захватил и территорию между Сеной и
Луарой. К этому времени относится действие записанной Григорием Турским (539—
549 гг.) легенды о суассонской чаше, в которой отразились изменения, происшедшие
в характере королевской власти в результате новых завоеваний:
«…Многие церкви были разграблены войском Хлодвига, ибо тогда он погрязал
еще в заблуждениях язычества. И вот неприятели похитили из одной церкви вместе
с другими церковными украшениями удивительной величины и красоты чашу. А
епископ той церкви послал к королю просить, чтобы если нельзя его церкви
получить другие священные сосуды, то по крайней мере [она] получила бы хоть
[означенную] чашу. Выслушав эту просьбу, король сказал посланному: «Иди за
нами в Суассон, ибо там будет дележ всего, что захвачено. Если мне достанется по
жребию тот сосуд, который просит святой отец, я выполню [его просьбу]». И вот,
прибывши в Суассон, король сказал, когда сложил посередине всю добычу: «Прошу
вас, храбрейшие воители, не откажите мне вне дележа хотя бы вот этот сосуд», — он
имел в виду вышеупомянутую чашу. Когда король сказал это, те, у кого был
здравый смысл, отвечали: «Все, что мы видим здесь, славный король, принадлежит
тебе, как и сами мы подчинены твоему господству. Делай все, что тебе будет угодно,
ибо никто не может противиться твоей власти». Когда они так сказали, один
легкомысленный, завистливый и вспыльчивый с громким криком поднял секиру и
разрубил чашу, промолвив: «Ничего из этого не получишь, кроме того, что
полагается тебе по жребию». Все были этим поражены, но король подавил обиду
кротостью и терпением. Затаив в груди скрытую рану, он взял чашу и передал ее
посланному епископа.
По прошествии года приказал он собраться всему войску с оружием, чтобы
показать на Мартовском поле, насколько исправно содержится это оружие. И вот,
когда обходил там ряды, подошел к тому, кто разрубил чашу, и сказал ему: «Никто
не содержит в таком непорядке оружие, как ты, ибо и копье твое, и меч, и секира —
все никуда не годится», и вырвавши у него секиру… разрубил ему голову: «Так, —
сказал он, — поступил ты с чашею в Суассоне». А когда тот умер, велел остальным
расходиться по домам, внушив тем большой к себе страх…» (Григорий Турский.
История франков… Кн. II. Гл. 27//Хрестоматия по истории средних веков. Т. 1. М.,
1961. С. 421).
С победы при Суассоне началось возвышение не только королевской власти, но и
служилой знати, которая становится правящей верхушкой франкского общества в
ходе военных походов конца V — первой половины VI в. В 496—497 г. Хлодвиг
предпринял поход на алеманнов, которые были разбиты и вынуждены признать
власть франкского короля. В связи с походом против алеманнов Хлодвиг решил
вступить в христианскую веру. Он принял вместе с тремя тысячами франков
(очевидно, со своими родственниками и дружиной) христианство в его
ортодоксальной форме, осуществив, таким образом, важную политическую акцию,
имевшую огромные последствия. Непосредственным результатом этого шага была
единодушная поддержка, которую приобрела королевская власть со стороны
римской католической церкви в своей дальнейшей завоевательной политике. «Ваше
присоединение к вере есть наша победа», — писал Хлодвигу глава бургундских
епископов, поздравляя его с крещением и убеждая его распространять католицизм
среди более далеких варварских племен, «которых еще не испортили еретические
учения». Католический епископат выступил союзником Хлодвига в его войне с
арианами-вестготами (507—510 гг.), в итоге которой была захвачена область между
Луарой и Гаронной. Хлодвиг, в свою очередь, не скупился на крупные земельные
пожалования церкви и на строительство храмов. В 508 г. он получил от
византийского императора титул почетного консула и знаки царского достоинства —хламиду, пурпурную тунику и диадему. Пользуясь бесспорным политическим и
моральным авторитетом в глазах церкви и галло-римского населения, Хлодвиг сумел
укрепить свою власть и над соплеменниками. Здесь он, впрочем, применил средства
давно испытанные: физическое истребление реальных и потенциальных соперников,
начиная со своих родственников — королей салических франков и многих
представителей знатных родов — и кончая королем рипуарских франков, живших по
нижнему Рейну (с центром в Кельне). Последних он заставил провозгласить его
королем. Захватив еще несколько областей, занятых мелкими германскими
племенами, Хлодвиг в последние годы правления завершил объединение под своей
властью всех территорий на левом берегу Рейна. Он умер в своей новой резиденции
в Париже в 511 г.
После смерти Хлодвига Франкское королевство было разделено между четырьмя
его сыновьями, которые продолжили экспансию, распространив свои владения почти
на всю Галлию, а к 50-м годам VI в. присоединив к ним и территории за ее
пределами, принадлежавшие алеманнам, турингам, баварам. Хотя на
внешнеполитической арене сыновья Хлодвига действовали поначалу совместно, но
очень скоро началось непримиримое соперничество, переросшее в серьезные
столкновения между ними. Одному из братьев — Хлотарю I — после гибели
остальных удалось ненадолго объединить Франкское государство (558— 561 гг.).
Однако после кончины Хлотаря оно вновь подверглось разделу.
Принцип разделения государства на отдельные части между наследниками стал
поистине роковым для династии Меровингов. Сыновья Хлотаря I, владевшие уже
державой, которая простиралась от Дуная до Атлантического океана, направили всю
свою энергию на братоубийственную войну и погрузили страну в пучину
междоусобиц. В жестоких междоусобных войнах второй половины VI в., которые
вели король Австразии (восточной части Франкского государства) Сигиберт и его
жена Брунгильда с королем Нейстрии (западной его части) Хильпериком и его женой
фредегундой, погиб весь цвет рода Меровингов. Об истории «войны королей»,
полной предательств и насилия, подлых убийств членов королевской семьи и
массовых расправ над их подданными, с горечью повествует Григорий Турский (см.
стр. 132—134).
Возникновение Франкского государства, конечно, не было одномоментным. Это
был довольно длительный процесс: целое столетие (до второй половины VI в.)
новые политические институты сосуществовали со старыми, постепенно вытесняя
их. Главная инициатива в этом процессе, несомненно, принадлежала королевской
власти, изменения в характере которой не замедлили сказаться на всем
политическом строе Франкского королевства. Занимая первоначально довольно
скромное место в организации общества и подчиняясь народному собранию, конунг,
власть которого служила исключительно военным целям, в ходе успешной их
реализации существенно расширяет свою материальную и социальную базу на
завоеванных территориях и, соответственно, свои политические полномочия,
организует управление обществом своими приближенными людьми и под своим
непосредственным контролем. Государство, основанное путем завоевания и
подчинения чужих племен и территорий, становится как бы личным достоянием
королевского рода, передается по наследству, делится между сыновьями, как и
всякое другое имущество, отчуждается по частям в пользу верных слуг, а
поступления в казну в виде судебных штрафов, торговых пошлин, налогов,
оставшихся от римской эпохи, рассматриваются как личные доходы короля.
«Не удивительно, что свободные граждане государства рассматриваются как
лично связанные с ним люди, как его люди в специальном значении людей,
находящихся под частным покровительством и обязаны приносить ему присягу,
закрепляющую эту его частную власть над ними. И это относится не только к его
подданным в точном смысле этого слова, т.е. к жителям покоренных им территорий,
но также и к его собственным соплеменникам, потому что и в отношении к ним
власть его приобретала все особенности частной власти после того, как он приобрел
ее над покоренными племенами… Если что связывает эти племена и территории в
одно политическое целое, так это именно общее им всем подчинение личной власти короля и наложенному им на них фискально-полицейскому аппарату… Королевская
власть… не является источником действующего в них права и закона. Каждое из
племен, и войдя в состав обширной франкской державы, продолжает жить по своему
собственному праву, применяемому и охраняемому, как и прежде, судебными
собраниями сотенных округов, сохраняющими свою прежнюю организацию и свою
прежнюю судебную процедуру. Королевская власть, соединяя в одно политическое
целое отдельные племена и территории, оставляла на первых по крайней мере порах,
неприкосновенными их учреждения, действовавший у них до тех пор правовой
государственный строй… Государственный порядок в настоящем, публично-
правовом смысле этого слова продолжал, таким образом, сохраняться в больших
варварских государствах германцев в прежнем виде, в виде исконного народного
права и исконных народных учреждений. Но наряду с ним в сильнейшей мере
проникнутая теперь частно-правовыми и частно-хозяйственными элементами и
тенденциями королевская власть организовала как бы новую государственность,
осуществлявшую интересы личного властвования и фискальной эксплуатации… Этот
дуализм лежит в основе политических образований германцев, возникших на
территории Римской империи, и является фактом, определяющим их дальнейшую
эволюцию; с ним нам приходится считаться, можно сказать, на каждом шагу при
изучении этой эволюции на протяжении целого ряда веков и, только уяснив его себе
во всем его значении, мы можем, в частности, понять генезис и существо
феодального государства…» (Петрушевский Д. М-Очерки… С. 292—296; см. также
Приложение стр. 135—140). Итак, с усилением королевской власти к ней и ее
агентам переходят и публичные функции народного собрания: сначала военно-
политические, а затем — судебно-административные и законодательные. Завершение
процесса формирования раннефеодального государства у франков обычно
датируется второй половиной VI столетия, конец которого характеризуется
постепенным обособлением Бургундии, Нейстрии («Новое Западное Королевство») и
Австразии («Восточное Королевство»). Южная часть — Аквитания — долгое время
дробилась между этими тремя королевствами, но в конце концов и она обрела
самостоятельность. В более романизированных областях Нейстрии, особенно к югу
от Луары, все местное управление находилось в руках графов и других королевских
должностных лиц, которые назначались из представителей галло-римской знати,
унаследовавшей традиции римской бюрократии. В Австразии, где в значительной
мере сохранялись пережитки родоплеменных отношений, продолжали
функционировать судебные собрания, включавшие всех свободных жителей
административного округа — сотни, а выборный сотник (центенарий) только к
началу VII в. уступает свои позиции назначаемому королем графу.
Важнейшим источником для изучения общественного строя франков (в областях к
северу от Луары) в меровингский период является «Салическая правда», запись
судебных обычаев салических франков, отредактированная по инициативе
королевской власти со слов старейших представителей племени в последние годы
правления Хлодвига. «Из дошедших до нас сборников писаного права германцев
Салическая правда — древнейшая. Оттого она и наиболее типичная. Нигде с такою
ясностью и полнотою не отразился дух древнегерманского права, не затемненного
посторонним римским влиянием, как в Салической правде. Римское влияние
сказалось здесь чисто внешним образом — в усовении плохого римского языка и
римской монетной единицы — золотого солида, разделенного на серебряные
Денарии. Что касается самых принципов законодательства, TO они остались чисто
варварскими, т.е. чисто германскими… Правда не является таким кодексом
действующего права, Который задавался бы целью точно регламентировать все
стороны жизни варвара-франка. Являясь не чем иным, как Частичною, и даже
случайною записью обычного права германцев, Салическая правда о многих
сторонах жизни варвара-франка совершенно умалчивает, а о других упоминает
вскользь, мимоходом. Это и естественно, так как весь уклад внутренней жизни
франкского общества для каждого члена данного общества был очевидным,
общеизвестным фактом, почему и не нуждался в какой-либо специальной
регламентации. Единственная цель Правды, вызванная практическими и перечислить штрафы за преступления и проступки. Правда — это не что иное, как
судебник, и притом судебник далеко не систематический и не полный,
составившийся путем возведения конкретных судебных казусов в судебный обычай.
И само собой разумеется, что нечего и думать восстановить на основании этого
судебника полную картину быта салических франков. Вот почему данные
Салической правды необходимо пополнять данными других близких ей по характеру
и по времени памятников. Таковы все остальные варварские Правды, формулы,
грамоты или акты, капитулярии королей и императоров, полиптики и картулярии,
жития святых, хроники. Однако и то немногое, что дает Правда как исторический
источник, издавна приковывало к ней внимание ученых-исследователей»
(Грацианский Н. П. Из социально-экономической истории… . Салическая
правда, как и другие варварские правды, дает богатейший материал об аграрном
строе германцев в период после завоеваний и образования варварских королевств
(см. стр. 140—143). В сочетании же с перечисленными более поздними источниками
и дополнениями, а также с данными археологии она позволяет проследить и
дальнейшую эволюцию франкского общества в меровингский период.
